Окунев Леонид Григорьевич - заслуженный артист России, художественный руководитель, директор театра «Ангажемент».

Леонид Григорьевич, давайте начнем с вашего детства. Расскажите, пожалуйста, о своем детстве, юности, чем вы увлекались в школе?

Учился я в Тюмени в школе №1, сейчас она называется гимназия №1. Был как все – учился, занимался спортом, художественной самодеятельностью Ничего особенного нет в моем детстве и юности.

А как же вы решили стать актером?

Как и большинство детей, я занимался в школьном театре, у меня это неплохо получалось, поэтому я решил поступать в театральное.

Были ли у вас сомнения по поводу выбору профессии на пороге окончания школы?

Нет. Я поступал в филиал Свердловского театрального училища, прошел предварительный отбор и поехал в Москву. Там у меня поступить не получилось, поэтому я попал на второй курс училища в Тюмени. Я закончил его и работал в различных театрах.
В 2014 году театру «Ангажемент» исполнилось 20 лет, было бы интересно узнать историю создания театра.

В 1994 году я уже отснялся у Владимира Хотиненко в большом проекте «Патриотическая комедия». Я вернулся в Тюмень, и мне не хотелось идти работать на «государственное дело», так как я уже хлебнул свободы, научился самостоятельно отвечать за свою жизнь. У меня был друг Виктор Сергеевич Загоруйко, он предложил мне открыть свой театр, тем более, что в городе на тот момент было всего 2 театра – кукол и драмы. Почему бы и нет? 7 января 1994 года на сцене театра Драмы состоялся первый спектакль театра «Русский ангажемент» «Потейная шутеха». Впоследствии слово «русский» ушло из названия, и мы стали называться просто «Ангажемент». Виктор Сергеевич был театральным художником, а в период создания кооперативов стал предпринимателем, и именно он сподвигнул меня на это дело, можно сказать, что он наш крестный отец. Сейчас театр носит его имя. Тогда в 1994 году театр представлял только я, остальные были актерами театра Драмы, мои бывшие коллеги, потом все закрутилось, и в 1996 году в летний период мы перешли сюда, в бывший кинотеатр «Юность». Тогда он был еще двухэтажный, мы здесь переоборудовали зал, Виктор Сергеевич сделал такое подобие сцены, она была без сценических подмостков. В 1997 году Виктора Сергеевича не стало, он ушел 29 октября, мы ежегодно отмечаем день его памяти. С этого момента я остался тут один, было достаточно тяжело без Вити, но мы как-то пришли к сегодняшнему дню, и сегодня в театре уже 28 актеров, а если посчитать весь технический, административно-управленческий персонал, то получается уже 74 человека. «Ангажемент» - это театр, который известен и в городе, и в области, и далеко за пределами области. Вот так сталось.

Вы говорили, что у вас в театре много талантливых актеров, и вам бы хотелось рассказать именно о них.

Да, о театре надо говорить. К нам в театр весной пришли два выпускника екатеринбургского театрального института – Саша Кижаев и Саша Кижаева, семейная пара, молодой артист Денис  Рекало. Вернулся в театр  заслуженный  артист РФ Алексей Владимирович Шлямин. 11 октября (это уже нынешний сезон) состоялся спектакль «Записки на сгущенке», это спектакль особый, созданный на основе документальных материалов моей тети. Спектакль прошел на очень высоком подъеме. Я его как-то дозированно показываю, потому что это не развлечение, а спектакль, который бередит душу, заставляет задуматься, погружает в себя, проходят дни, а человек думает и живет с этим спектаклем.  И именно после этой постановки блогеры написали о наших молодых актерах, о том какие они талантливые. На собрании я сказал: «Пожалуйста, вас назвали молодыми и талантливыми, поэтому никакого отдыха, только работать и работать. Вы выбрали этот путь». Ребята по-своему учатся, как, впрочем, и я постоянно учусь. В нашей актерской профессии останавливаться нельзя, потому что остановившийся актер – это застывшая серая масса. Тем более, они такие молодые, им сейчас нужно много ролей играть, многое видеть. А  в сентябре  наш спектакль «Умная собачка Соня» на Ирбитском  фестивале «Зазеркалье»   получил Гран-при, приз за   «Лучшую режиссуру» и награды  за «Лучшую мужскую и женскую роль». Таких постановок сейчас мало, этот спектакль предназначен для семейного просмотра, для камерной аудитории. От меня трудно дождаться похвалы, потому что я даже себе не позволяю расслабиться, мне все время кажется, что всего мало, можно постараться еще. Сейчас у нас много работы, много планов на следующий сезон. И вообще у нас особая атмосфера и энергетика, что отмечают зрители. Может быть, Виктор Сергеевич  Загоруйко оставил нам такой энергетический заряд. Но «Ангажемент» - это театр, который отличается от многих.  

Может быть, в театре такая особая атмосфера, потому что он молодежный? Не секрет, что детская и юношеская аудитория отличается от взрослой, и к подбору материала надо тоже относиться по-особому. Интересно узнать, как вы подбираете материал, чтобы работать с детской аудиторией.

Мы сейчас с вами беседуем, а, так называемый, выездной театр поехал показывать «Бременских музыкантов» детям в Антипино. Им бывает трудно добраться до нас, поэтому мы возвращаемся сейчас к такой практике выездов. И мы занимаемся не только детскими спектаклями, у нас есть и взрослый репертуар. При подборе материала мы учитываем зрительскую категорию, стараемся увидеть, как спектакль будет воспринят аудиторией. Смотрим, какого спектакля нам не хватает, например, сейчас планируем поставить комедию. Но какая она будет – классическая или современная – пока не знаю. Сейчас у нас готов примерный репертуар на 2015 год, есть инсценировка по повести  Рувима  Фраермана «Дикая собака Динго». Мы стараемся в равной степени показывать классику и современную драму, но сейчас ребята говорят, что не хватает классики, хотя у нас есть и Шекспир, и Мольер, и Гоголь. Я стараюсь учитывать и пожелания труппы, хотя в основном идеи предлагаю я. Мы сейчас готовим новогоднюю кампанию, у нас есть елочные представления на большой сцене для старших школьников, а есть спектакли на малой - для детей от двух до пяти лет. Эти спектакли предназначены для семейного просмотра, на них приходят дети с родителями. На них уже в ноябре сложно достать билеты…  Родители садятся по периметру зала, а дети - на подушечках в центре. Кто хочет – сидит на подушке, кто не хочет – идет как маме. И перед ними разворачивается действие, в котором они тоже участвуют, читают Деду Морозу стихи, фотографируются. Мы вынуждены даже дополнительные спектакли ставить, чтобы все желающие смогли на них попасть. И такая практика у нас уже 4 года.

А есть ли какие-то сложности при работе с детской аудиторией, какие-то нюансы?

Нюансы, конечно, есть. Ребенок, если ему не интересно на представлении, которое идет около часа, просто отвернется, и не будет смотреть. А работа актера? Актеру нужно всех увидеть, и если у одного зрителя теряется внимание, то его нужно вернуть. Ребята очень хорошо работают, это умение, опыт, они сходят со сцены и начинают играть со зрителями. Взрослый человек может вежливо покашлять, или выйти из зала на затемнении или в антракте, а ребенок, если ему не интересно, смотреть не будет. Но у нас таких проблем нет. А это значит, что детям интересно, что они сопереживают (абзац удалить). У нас есть разные по жанрам спектакли, есть музыкальные спектакли, где актеры вживую играют на инструментах, ребята подпевают, реагируют на сыщика или разбойника. Когда в «Теремке» выходит живая Елочка и начинает водить с ребятами хороводы, то все дети в восторге. В этом году мы тоже планируем новогоднюю фантазию. Иногда мы видим, что взрослым  даже интереснее  смотреть, чем детям. В общении с детьми есть своя специфика, но актеры в ней великолепно работают.

А какие могут быть цели театрального творчества для юной аудитории?

Я не думаю о цели, когда ставлю тот или иной спектакль. После наших постановок люди и смеются, и плачут, и думают. Наверное, цель есть, но она где-то внутри нас. Совместно с Тюменским архивом мы запланировали проект, посвященный 70-летию Великой победы. Пока рано говорить о датах начала этого проекта, но в общих чертах мы его уже видим. Перед каждым спектаклем в фойе театра будет небольшое представление, посвященное войне и победе. Архив предоставит нам уникальные материалы, которые до этого нигде не публиковались. Я  пока не знаю, как именно мы это сделаем,  но могу сказать одно – это будет без пафоса. Отыграли материал, прочли письма, в конце будут произноситься слова о том, сколько дней осталось до конца войны, сколько дней осталось до празднования победы. А какая цель? Чтобы помнили и гордились. Сегодня в связи с реанимацией фашистских и нацистских движений в мире это актуально. Я считаю, мой долг сказать о том, во что я верую. Пусть люди помнят, кто такой Левитан, и почему Гитлер называл его врагом №1. Не Иосифа Виссарионовича Сталина, а его, потому что это голос, который поднимал, бодрил. Но я не ставлю перед собой цель. Я просто знаю, что мне надо было поставить «Записки на сгущенке». Это память моей тети, которая была молодой медсестрой, ей было 17-18 лет, жила она в Ситниково, а война была где-то там далеко. Этот спектакль совсем не про войну, но ее папа и любимый человек были на войне. Шла обыденная жизнь, но, тем не менее, это почему-то волнует. Это не массовый спектакль, к нему нужно готовиться и сердцем, и душой, настраиваться, что ты идешь на такое действие. Гоголь сказал, что театр – это кафедра, с которой можно сказать много добра миру. Добро где-то здесь. Чем-то наш театр подкупает зрителя, зачем-то они снова сюда идут. Мой идеал, чтобы за месяц до спектакля билетов уже не было, но над этим тоже надо работать. И, несмотря на отдаленность, на пробки, на то, что к нам бывает сложно попасть, люди все рано идут.

Вы – один из немногих тюменских актеров, кто снимается в большом кино. Скажите, сложно и вам совмещать жизнь в театре и съемки?

Нет, я там отдыхаю. Даже во время 12-часовой смены я отдыхаю. Потому что в первую очередь это смена обстановки, смена деятельности, я отрываюсь от дел, мне не приходится думать о жилье, о том, как увеличить спектаклю финансовый план. Там думают обо мне. На съемках я использую то, что дал мне Господь Бог, то, что у меня есть, что я получил в институте. Там есть гример, костюмер, режиссер. И для меня это удовольствие. Бывают и длительные сьемки, и ночные смены, а мне этот труд в радость. Когда результат радует зрителя, то это окрыляет. И мне не важно, что это – фильм или сериал, для меня важнее, как я туда вкладываюсь. Поэтому никакого недовольства я не испытываю, наоборот, чем больше, тем лучше. Больше контрактов, больше приглашений, больше съемок – этот меня только радует.

А как вы себя ощущаете в роли кинозвезды?

Какой кинозвезды? Вы что, перестаньте! Да нет, никогда! Я недавно об этом думал, мне кажется, что никакая я не кинозвезда. Кинозвезда – это Фаина Раневская, которая, правда, мало снималась. Кинозвезды были раньше, а сейчас – это Евгений Миронов, Олег  Меншиков,  Владимир Машков, Виктор Сухоруков, на них я смотрю, как на звезд. А себя я не вижу, я смотрю на экран и вижу других. Но, наверное, что-то есть, недаром ведь «Кинотавр» был за мужскую роль получен.  Еще многое впереди. Я снимаюсь в сериалах, и они хороши тем, что есть четкий график, я получаю заранее текст, готовлюсь. И когда пройдет 32 серии, то становится понятно, кто из людей владеет профессией, а кто нет. И этот конвейер тоже дает что-то хорошее, сосредоточенность, например. Иногда такие перлы рождаются на площадке, которые заранее придумать даже нельзя.

Не сложно ли находиться во главе театра, занимаясь и бытовыми вопросами, и творческими?

У меня же есть помощники, которые занимаются своими вопросами. Нет такого, что я все делаю один, а остальные бездельничают. И тем более, это же не Большой театр, хотя там тоже есть подразделения. У нас тоже есть службы, ответственные люди. И когда я уезжаю на 4-5 дней, на неделю, мы созваниваемся, все дела идут и без меня. Когда ушел Виктор Сергеевич Загоруйко, мы тогда только начинали, и было тяжело, но заранее было предопределено, чтобы этот театр двигался  вперед. Движение задано и корабль плывет.

Бывает ли у вас свободное время? Как вы его предпочитаете проводить?

В этом году свободного времени было мало, даже в лес  ни разу не ездил. Однажды на съемках был свободный день, так я просто спал и смотрел телевизор. Для меня это редкость, но видимо организм сам захотел отдохнуть. Не скажу, что я рыбак, но мне это очень нравится, я отдыхаю, напитываюсь, когда провожу время на природе. Только это год был перенасыщенный. Физически времени ни на что, кроме театра, у меня нет. Даже если выезжаю в другие города, я все равно иду в театр. Для меня это привычный рабочий ритм, который придает тонус. Раньше с младшим сыном выезжали в лес, за грибами, но 20 театральный сезон не дал расслабиться.

А дети ваши не планируют по вашим стопам идти?

Мой старший сын Сережа уже закончил Екатеринбургский театральный, сейчас он в армии. А чем захочет заниматься,  младший я не знаю. Иногда он начинает лицедействовать, и мне так смешно. Но я не программирую детей на определенные планы, на экономику или программирование, например. Я предложил сыну поступить в наш президентский кадетский корпус, но он не захотел. И я не вижу смысла его неволить, принуждать. Я могу только направлять, подбрасывать идеи, но из-под палки заставлять не будут. Это его жизнь.

Что для вас счастье?

Ощущение счастья было в детстве, когда за окном был трескучий мороз, в руке бабушкина шанежка, дома тепло, все дома, вместе. Я ребенком ощутил это счастье. В преддверии нового года, в ожидании чего-то хорошего, когда дома тихо, спокойно и тепло. Это счастье из детства. А сейчас счастье то, что мама жива, что близкие рядом. Счастье, что еще сам способен на многое. «Счастьев» много не бывает!

Распечатать